Владимир Дергачев: «Завещание бессмертного Гоголя» | Страница 1
Автор: www.dergachev.ru
«Дело в том, что пришло нам спасать нашу землю, что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих…. И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех законодателей и правителей, не в силах поправить зла…».
Н. В. Гоголь
Николай Васильевич Гоголь — не только великий писатель, но и великий философ, которого другой мыслитель Василий Зеньковский называл «пророком православной культуры». Гоголь, олицетворяющий синтез украинской и русской культур, создал образ беспредельного не одухотворенного пространства. Как преодолеть безграничный простор, изгнать из него бесов и наполнить творческой деятельностью? Как бы ни были необходимы внешние преобразования, по вещему слову Гоголя, для этого нужно внутреннее дело души, прочное дело жизни.
В «Мертвых душах» есть такие строки: «Читателям легко судить, глядя из своего покойного угла и верхушки, откуда открыт весь горизонт на все, что делается внизу, где человеку виден только близкий предмет». Но когда устремляешься за этот ограниченный горизонт, обнаруживаешь как «много совершалось в мире заблуждений… Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону, дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины». И только добравшись до пропасти, люди с ужасом вопрошают друг к другу: «ГДЕ ВЫХОД, ГДЕ ДОРОГА?»
И смеясь над неразумием своих предков, современное поколение вновь выбирает «быструю езду» в географическом пространстве, «где не успевает означиться пропадающий предмет». Забывает, что бесу легче всего вновь разгуляться не на тесном Западе, а на просторах восточно-европейской равнины. Сакральное пространство пути к вершинам духовным подменяется реальным географическим. Иные хотят, как бы выпрыгнуть из месторазвития и устремиться к черту или дьяволу, готовы за подачки стать «подстилкой» цивилизованного Запада. Вот вам и готовая национальная идея «на блюдечке с голубой каемочкой». Что нам до того, что и вожделенная Европа не стала бы обольстительной для других народов, если бы не возродилась в духе, а металась на «птицах-тройках» по евразийским просторам.
О геополитическом выборе пути
Великая украинская степь открыта всем ветрам, принизывающим не только ее бескрайние просторы, но и души людей. И здесь, а не в географическом пространстве, и не по берегам Днепра, проходит незримая граница цивилизационного раскола. По украинской степи едут в Сечь Тарас Бульба с сыновьями, олицетворяющими два пути в геополитическом пространстве — преданность казачьей присяге или отречение от родины и веры в пользу польского войска ради красивой полячки. Гоголь говорит словами Тараса Бульбы об Украине, готовой отказаться от своего сына: «Знаю, подло завелось теперь на земле нашей: думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запеченные меды их. Перенимают черт знает какие басурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке... но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы крупица русского чувства; проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество!». Но как измельчали сыновья Украины, готовые изменить накопленному отцами богатству не ради женской красоты, а ради возможности стать частью «богатого брюха» Запада.
В безбрежном постсоветском пространстве, где уже не гуляет казацкая вольница, а мужики продолжают пить горькую и кончают жизнь под забором, опять «нет лошадей», чтобы преодолеть беспредельность. Стихия разбойников от власти расшатывает подрумяненную под западную демократию очередную потемкинскую деревню. Может быть, дело не в том, что в буквальном смысле «нет лошадей»? Как писал Николай Гоголь: «Мы еще растопленный металл, не отлившийся в свою национальную форму...». И преодолеть пространство беспредельности можно, следуя завещанию великого писателя, только в духе, наполнив его творческой духовной энергией.
